|
Вот таким я буду завтра. Только рюкзак погорбатее
Снова аэропорт, и снова ждать 7 часов до вылета. Сегодня день холостой – вся движуха начнется завтра. Я посчитал – ради двух часов посещения завода мы с Андреем Винниковым проведем в пути более 34 часов, половину – в ночное время. Из-за отсутствия прямых рейсов из Челябинска в Нижний Новгород, лететь приходится через Москву, и это весьма комично. Ведь Нижний – примерно на полпути от Челябинска до столицы. Не исключено, что на поезде было бы быстрее.
Я не жалуюсь. С нынешними гаджетами и вай-фаем вообще грех жаловаться, и хотя мой зад уже полностью интегрировался в аэропортовское кресло, и хотя горчица из тошнотика за 190 рублей устроила поджог в желудке, пока мне весело. В аэропортах вообще отлично пишется и читается.
Но это что. Один московский журналист рассказал, как он летал в Токио, оттуда – в Буэнос-Айрес, затем в какую-то глухомань на южном континенте, где летом лежит снег и где шинники устроили презентацию новинки. Трое суток в аэропортах ради 1 часа движухи, о которой и писать-то неинтересно. «Вот новые шины. Едут здорово. Наверное. Я так мало спал, что уже ничего не помню».
Возможность посмотреть свет – один из мотивов, почему люди становятся журналистами. Оправдываются ли надежды? Если говорить об автомобильных журналистах – 20% да, 80% нет.
Восемь лет назад во время банкета на презентации на УралАЗе журналист «За рулем» (не помню имени, к сожалению), слегка подвыпив, сетовал на эти бесконечные разъезды, то Европу, то в США, то в Африку. Ой-ой-ой, бедный, мысленно издевался я. Тогда я принял его слова за столичное бахвальство. Мол, сидите вы тут в своей дыре, а мы вона как – печати в паспорте некуда ставить. Но он не лукавил. Потом я понял, что ничего особенно хорошего в таких поездках нет – это просто работа. Посмотреть свет? Можно, если не спать. Впрочем, даже так нельзя.
Другой московский автожурналист рассказал такую историю. Мол, в прежние годы европейские презентации автомобилей были ориентированы на саму Европу, поэтому проводили их где-нибудь в Испании или Франции в течение одного дня. Для москвича это означало следующее: подъем в 3 ночи, перелет, ключи от машины, 230 км дорожной книги, банкет с пресс-конференцией, перелет. Дома – в 3 часа ночи. Утром необходимо все это отписать, а через пару дней шефу забрезжит заслать тебя куда-нибудь в Швецию. В таких поездках можно увидеть лишь аэропорт да мелькающее кино на экране лобового стекла, но в условиях спешки, стресса и перегруженности техническими данными, эмоциональная составляющая просто уходит. Ты смотришь на все осоловелым взглядом и мучительно запоминаешь вывески провинциальных городов, которые никогда не воскресишь в памяти. Я был в Алупке? Да неужели?
Потом презентации стали более гуманными, россияне могли переночевать в Европе и вернуться домой утром. В любом случае, не до красот.
С региональными СМИ приглашающая сторона обходится мягче, и поездка больше напоминает путешествие. Тесты обычно длятся несколько дней, селят в прекрасных гостиницах и кормят, как на убой. Иногда устраивают какие-нибудь экскурсии к местным достопримечательностям. Дарят что-нибудь прикольное на память – литр коньяка, например. Но чаще – формочки для льда или полотенце с фирменной символикой. Один товарищ, съездив в Китай, привез оттуда конверт с деньгами. Ну вот так, бесхитростно – просто подкупили всю группу.
Однако с региональными журналистами другая беда – отсутствие прямых рейсов. Как только нежные лапы организаторов разжимаются, ты остаешься наедине своим рюкзаком, впереди часов полуночных 12, и слава богу, что есть вай-фай.
С другой стороны, пусть журналистские поездки – это лишь пробники настоящего туризма, иногда они заносят в необычные места, куда сам по себе не поедешь. Лично мне из всех туров больше всего запомнилась Армения – она превзошла ожидания сильнее всего.
Тем, кто любит путешествия, можно посоветовать другую разновидность журналистики – туристическую. Как-то я ездил таким макаром на Мальту, и тут уже принцип другой – тебе дают ощутить себя полноценным туристом, возят, показывают и тоже кормят на убой. Правда, концентрация впечатлений зашкаливает разумные пределы. Ты целыми днями катаешься на автобусе и учишь историю страны глубже, чем историю России. Подозреваю, что если превратить такую работу в профессию, устанешь и от позитива. Короче, как и в любой профессии, тут нужна предрасположенность и крепкое здоровье. Что-то вроде дегустации вина – пить, не глотая.
Ну и попутно прицеплю ответы на часто задаваемые вопросы о журналистских поездках (делать-то мне все равно нечего, так что терпите).
За чей счет банкет?
За счет приглашающей стороны – в нашем случае, импортера автомобилей. Я так понимаю, траты классифицируются по статье «Продвижение и маркетинг». Практика пришла к нам с Запада, где все это в порядке вещей – например, на презентацию очередного «Гольфа» обычно зовут порядка 1000 журналистов. Эти поездки – одна из причин, почему разница между себестоимостью машины и ее розничной ценой составляет 50-75%. Проще говоря, банкет за ваш счет.
Что именно делает журналист?
По большому счету, ничего. Ну, то есть он катается на машине, ест, пьет, задает умные вопросы представителям компании, которые всегда присутствуют на таких мероприятиях (это могут быть инженеры, маркетологи, руководители). Однако если журналист не хочет этого делать – может и не делать. Ему подарят флешку с фотографиями, видео и полной информацией о продукте. У меня дома этак терабайт дареных флешек (и все заняты – вот чудо).
Нужно ли писать каким-то «особенным» образом в знак благодарности?
В принципе, нет. Никто не намекает и уж тем более не просит впрямую написать рекламу, не просит согласовать текст. Впрочем, то, как надо написать, витает в воздухе. Частично сознательно, а то и бессознательно, журналист впитывает этот дух, соблюдая некий негласный этикет. Как минимум, не принято «уничтожать» продукт, на презентации которого ты побывал – к счастью, автомобили уже давно не делают такими, чтобы имело смысл их уничтожать (а китайцы на презентации не приглашают). Московские коллеги рассказывали про одного журналиста, нынче редактора известного издания, который любил поколотить тестовые машины, а потом сказать организаторам – машины у вас фуфло. Как я понял, тусовкой это было принято… не очень. Впрочем, тот журналист все равно добился изрядного успеха. В любом случае, от журналиста ждут, что он будет раздавать не личные оценки, а постарается вжиться в шкуру потенциального покупателя. И если и покритикует, то оттуда, из этой шкуры.
Что будет, если разбить тестовую машину?
В глобальном смысле – ничего. Они застрахованы, да и в масштабе всех маркетинговых трат стоимость поврежденных тестовых машин не так уж велика. Организаторы гораздо больше переживают, чтобы не вышло травмы или, не дай бог, гибели журналиста, которую разнесут по миру СМИ, придав модели нехороший привкус. По слухам, когда Михаил Подорожанский первый раз кувыркнулся на «Саабе», бегущих по полю людей, красных от возбуждения, он воспринял… с испугом. Оказалось, они сильно струхнули за самого главреда «Авторевю» и тут же подогнали ему другую машину – чтобы не осталось страха. Как бы то ни было, усердствовать не стоит. Как и в случае с писаниной, за журналистом тянется шлейф его репутации, и если она будет подмочена частыми эксцессами, он просто попадет в черные списки. Мы ведь не забываем, за чей счет банкет – за ваш.
Ого, сидеть-то уже 6 часов. Слава богу, есть вай-фай.
|
