 Подозреваю, Андрей Макаревич слегка пожалел, что согласился на
онлайн интервью в «Коммерсанте».
О накале страстей весьма красноречиво говорит один из его ответов группе
читателей:
«Господа, идите в жопу. Оправдываться мне не в чем, я ни под
кого не прогибался, делал и буду делать только то, что считаю нужным!»
Сам предмет спора показался мне весьма
интересным, особенно на фоне грядущих выборов. Читатели обвинили певца в
чрезмерной лояльности к власти и измене идеалам, которые он пропагандирует в
песнях. Вопросы, соответственно, были весьма едкими:
«Господин
Макаревич, здравствуйте. Может все-таки стоит прогибаться под изменчивый мир?
Вас не посещали мысли честно переписать некоторые свои тексты?»
«Здравствуйте,
Андрей. Вы явно симпатизируете нынешнему премьеру. "Ползать по дну",
как выразился премьер, это отношение к дайвингу или он имел в виду что-то
связанное с вами?»
Они припомнили ему встречи с главной правительства, выступление на Красной
площади после президентских выборов, какие-то фразы в адрес «оппозиционера»-Шевчука
и общий лояльный настрой к нынешней власти.
Насколько я понимаю, большая часть острых песен «Машины времени» написана
совсем при другой власти, так что Макаревич вполне может занимать позицию, что
теперь его почти все устраивает. Он не из стана оголтелых критиков, которые
сначала «до основания», а потом думают, что же будет «затем». В целом, он производит
впечатление человека конструктивного и не склонного к провокациям.
И все-таки, все-таки… Немногие люди добиваются возможности говорить наперекор,
и не просто говорить, а так, чтобы их слушали и слышали. Он один из них. И это
не счастье – это риск и ответственность. На его свободолюбивых песнях выросли
поколения людей, для которых творчество «Машины времени» является антитезой
всему плохому, прогнившему, неискреннему
– в общем, тем эпитетам, которые во все времена применяют к власти. И чтобы не
говорил Макаревич в свое оправдание, его
лояльность для большинства поклонников означает, что власть сумела смять еще один оплот народного самосознания – творческую
элиту. И в данном случае не так важно, насколько искренен Макаревич в своей
смиренной позиции, важнее то, что он мог бы сказать, но не говорит…
Я часто думаю об этом применительно к себе, ибо пусть в значительно
меньшем масштабе, чем Макаревич, но иногда стою перед вопросом о допустимом
уровне лояльности к власти, и не только государственной, но и денежной. Установка
на согласие витает в воздухе. Она проникает в тебя через какие-то обрывки фраз,
озабоченные лица, через пример старших, через штрафы, которые ты получаешь,
когда написал что-то не так. И в какой-то момент это начинает действовать тебе
на нервы, и думаешь – а стоит ли? Поддаться на обаяние власти легче, чем
уговорам родителей в трехлетнем возрасте. Чаще всего власть критикуют те, кто не
имеет доступа к ее телу.
И от этого становится не по себе. А как бы вели себя умершие гении-оппозиционеры,
вроде Владимира Высоцкого или Виктора Цоя? Может быть, и они бы заняли позицию
невмешательства и почувствовали, что теперь им тоже есть, что терять? Нет, ни в
коем случае. Ведь так?
Поэт в России — больше, чем поэт.
В ней суждено поэтами рождаться
Лишь тем, в ком бродит гордый дух
гражданства.
Кому уюта нет, покоя нет.
Евгений Евтушенко
|
