Шуми и Бьянки - еще в форме. Шумахер - в мерседесовской, у Бьянки - Феррари.
Некогда гремящее имя Михаэля Шумахера окрасилось для меня в похоронные тона с момента той нелепой горнолыжной аварии, которая отправила его в кому. Девять месяцев спустя другой гонщик «Формулы 1», Жюль Бьянки, врезался в кран во время Гран-При Японии и тоже попал в кому. Шумахер вроде бы пришел в себя, Бьянки лежит без признаков улучшения уже более полугода. Эти две аварии все никак не идут у меня из головы.
В обоих случаях есть что-то жутко несправедливое. Шумахер не был пай-мальчиком на трассе, и в спортивном плане сломал немало хребтов, но даже если кто-то вынашивал планы мести, спортивные грехи должны наказываться по-спортивному. Для меня произошедшее никак не коррелирует с карьерой Шуми — это одна из тех бед, которые можно опутывать сложными причинно-следственными связями, затмевающими тот факт, что это просто случайность.
Досадно, что все произошло не на пике борьбы, где риск неизбежен, а в тот момент, когда человек уже сложил оружие. Когда он мог бы писать бесконечные мемуары, сниматься в дурацких кино, плавать на яхте и помогать сыну Мику, дебютирующему в международных «формулах». Жесткий на трассе, Шуми всегда поражал меня своей преданностью семье, полностью разрушая миф, что мировая знаменитость обязана вести неподобающе скандальный образ жизни.
Публика толком не знает состояния Шумахера, но судя по скупым сведениям, к полноценной жизни он так и не вернулся и не факт, что когда-нибудь вернется. Непроницаемая перегородка между полувегетативным состоянием и славным прошлым способна порвать душу в клочья, если человек способен это осознать. Если не способен — это рвет душу тем, кто рядом.
Смерть, тем более на поле брани, как у Сенны, лучше и справедливее, потому что реализует одну из самых сокровенных идей супергероя: бессмертие в умах. А состояние на грани безумия лишает привилегии стать неразменной монетой. Ты жив, рано подводить итоги, рано отливать в бронзе, рано помнить вечно... И за этим полузабытьем уходит, обесценивается, дряхлеет легенда.
Худшая мука, когда ты не можешь ничего, кроме как сожалеть. Герой не должен ходить под себя.
Жюль Бьянки известен меньше. Молодой француз стал первым и пока единственным пилотом, кто принес очки безнадежной «Марусе» (это было как раз год назад в Монако), а накануне аварии подписал свой первый контракт с серьезной командой «Формулы 1» - Sauber. А дальше его ждала, вероятнее всего, Ferrari.
Нелепая случайность. Мокрая трасса, вылетевший болид другого пилота (кстати, Sauber), желтые флаги, кран и происшествие, вероятность которого составляет 1:10 000. И снова есть версия, что виноват сам пилот, поскольку недостаточно замедлился в зоне действия желтых флагов. Даже если так, его ошибка не должна была привести к таким последствиям. Цена его ошибки — сломанный носовой обтекатель и хмурый взгляд босса. Кома — это опять что-то дьявольское.
Я даже не знаю, почему именно эти два происшествия держат меня в напряжении. Много плохого случается. Бывало и хуже. Война — там подобных трагедий столько, что о каждой в отдельности не думают. Нельзя составлять рейтинги самых ужасных трагедий. Каждая является самой ужасной для тех, кого касается.
Просто эти происшествия рушат что-то в моем мировоззрении. Эти трагедии не подлежат экранизации, потому что не соответствует стандартам киномира. Мира красивых смертей и высшей справедливости.
Мне хочется верить в карму, в накопление добрых дел, в иммунитет от нелепостей. Произошедшее в сущности показывает, каким мелким и уязвимым являются даже самые состоявшиеся из нас. Оно лишает нас права считать, что мы, совершив то-то и то-то, обязаны быть счастливы или хотя бы быть.
И это происходит. Происходит постоянно. Но жить с полным осознанием таких вероятностей как-то слишком тяжело и глупо. Может случиться. Смирись и забудь. Поэтому нам не остается ничего, как погрузиться в полукиношное состояние, согласно которому, все обязательно будет хорошо, а если не будет — то по великим причинам, с размахиванием флагами и пафосными речами. Но не так вот, походя, на лыжном курорте...
Герои войны, павшие на поле боя. И те, кто погиб в налете вражеской авиации по пути к этому полю, не успев совершить ничего. Погиб по воле случая, без особенной причины, без обязательности, без пользы. Итог один — восприятие разное.
Случайность — вот что не поддается рационализации. Человек хочет знать причину. Если истинная причина не известна или слишком сложна, подойдет любая. Верифицировать ее все равно нельзя, поэтому можно считать, что Шумахер просто исчерпал лимит везения и судьба вернула выданный ранее кредит. Хорошая рационализация, чтобы подсластить пилюлю неудачникам. «Дождь на свадьбу — это к счастью».
С тем же успехом можно говорить, что Шумахер поплатился за свою жажду скорости. Но ведь объективно его шансы оказаться в пограничном состоянии были гораздо выше на 360 км/час в Монце, чем во французских Альпах на скорости бегуна. По крайней мере, так кажется.
В этих происшествиях шокирует именно их несоответствие законам жанра, к которым нас приучают с детства книги, фильмы и мнение окружающих. Оно может случиться — и все. И не ищи причин. Случилось — значит, случилось. Случилось без прелюдий, зловещих знаков и подковерных игр. Случилось вне зависимости от количества зажженных свечей и спасенных котят.
А может и не случиться. Есть и обратная сторона медали. Мы хотим думать, что зло наказуемо. Что преступники отправляются за решетку, а негодяй всегда плюет против ветра. Иногда — да. Чаще — нет. Можно прожить жизнь дерьмом и умереть от естественных причин в объятии проституток, прежде чем высшая справедливость проткнет тебя прутом, похожим на молнию Зевса. Вопрос ведь в другом: дан ли вам природный талант быть полным дерьмом и получать от этого удовольствие? Если дан, то вероятность закончить в мучительных раздумьях ненамного выше среднестатистической, потому что зло в обывательском смысле наказуемо чаще в книгах, чем в жизни.
Но вот что я скажу напоследок. Для большинства людей лучшим способом не погружаться в омут подобных размышлений — вообще забыть о том, что плохое случается. Сегодня это довольно универсальная позиция. Для западного мировоззрения установка «все будет хорошо» является основным блюдом. Может, и к лучшем для западного общества.
Если же вас, как меня или, например, писателя Зощенко, угораздило поддаться размышлениям о роли случая в судьбе человека, то вот их итог. Кое-какие случайности человек все же может победить, ибо на то ему разум и песня Цоя «Следи за собой, будь осторожен...» (правда, конкретно ему она не помогла). Но есть случайности сильнее человека и даже человечества. Их нужно принять, как вероятность. Их нужно иметь в виду. Пока ты избавлен от них — пользуйся. Это само по себе чудо. Метеорит, уничтожающий Землю, не размышляет о том, сколько всего нами было достигнуто и что это значит для Вселенной. Он просто вышибет мозги из планеты и об этом никто не узнает.
Но прожить премудрым пескарем — все равно что впасть в кому добровольно. Поэтому жить нужно так, как будто добрые дела все-таки накапливаются (а они накапливают, но счет не на табло, а внутри нас), зло все-таки наказуемо, и любое происшествие имеет причину. И даже если это отчасти самообман, а случай иногда сильнее кармы, ключевое здесь слово — иногда.
Спасенные котята не спасут от фатальной случайности, но ведь и спасаются они не ради этого, ведь так?
|
