С некоторой грустью я прочитал о кончине еще одной легендарной английской марки - TVR, принадлежайщей сейчас "бэби-олигарху" Николаю Смоленскому.
TVR практически неизвестен в России, но в Британии и Европе считается маркой практически культовой. Легкие, агрессивные и очень мощные родстеры были воплощением английского подхода к суперкарострению. Никаких ESP: только ты и дорога. Не скажу, что планировал когда-нибудь покупать TVR, но мечтал неоднократно.
Последние десятилетия английский автопром, некогда могучий, постигла примерно та же участь, что российский: часть предприятий, как Rover, канули в лету, остальные были выкуплены иностранцами (Lotus, Caterham, Jaguar, Land Rover, Bentley).
С 2004 года, когда Николай Смоленский купил фирму, то и дело муссировались новости о скором возрождении марки: последняя датирована концом 2011 года, когда планировалось возобновить выпуск всех легендарных TVR - Griffith, Chimaera, Cerbera, Tuscan, Sagaris. Потом тишина и unhappy end.
Неудачи Смоленского и TVR были одной из причин моего неверия в Ё-мобиль: параллелей много.
Сегодня стало известно, что Смоленский окончательно отказался от планов строить машины, и решил заняться... ветрогенераторами.
Я хотел написать пост о TVR, но обнаружил свою статью на эту же тему 2008-го года. Решил поставить ее с небольшими корректировками, потому что с тех пор мало что изменилось.
Причуды олигарха
Покупка TVR – одно из
самых странных приобретений русских магнатов за границей. «Беби-олигарх» Николай Смоленский купил TVR ровно три года назад, намереваясь с помощью российских миллионов воздвигнуть ее на мировой Олимп рынка спорткаров. Но амбициозный квест закончился полным фиаско и жгучей ненавистью англичан к Смоленскому.
Эта история о том, как не надо делать бизнес за границей. То, что срабатывало в 90-х годах в России, не прижилось в Англии.
Пришел, увидел, прикупил
Все делалось не так, как принято в западном мире. Даже само приобретение было спонтанным. Николай любил спортивные машины, и будучи сыном одиозного российского олигарха Александра Смоленского, мог себе позволить не одну. Он приехал на завод TVR в английском Блэкпуле, чтобы заказать TVR T350T. Продукция TVR штучная – на тот момент объем выпуска составлял менее тысячи машин в год, поэтому персональные экскурсии для будущих клиентов в порядке вещей.
Несколько дней спустя Николай появился на заводе снова. Кто-то из рабочих узнал его и спросил, купил ли он TVR. «Да, я купил TVR», – ответил Николай. Еще через пару дней газеты написали – «Русский олигарх купил прославленную английскую марку». Вот так – никаких аудитов и оценок. У него были деньги, он купил TVR за $27 миллионов. В возрасте 23 лет.
Чумовые перспективы
Бывший владелец TVR Питер Уиллер продавал компанию неспроста. Марка TVR хоть и занимала видное место в пантеоне великих, в современных реалиях чувствовала себя неуютно.
TVR – это грубые спартанские спорткары, в которых водитель остается один на один с мощностью 300-400 л.с. Много ли вы знаете автомобилей ценой под $100 тысяч без ESP, ABS и кондиционера? Некоторых такая концепция восхищает – TVR не заражены вирусом мнимой комфортности и являются самыми честными спорткарами на рынке (наряду с Caterham, Ariel, Radical и иже с ними). Кого-то отталкивает: по сравнению с любым современным автомобилем, TVR – это оскорбительно дикий аппарат. Тем более что почти все модели TVR крайне непрактичны. Наконец, в середине 90-х репутацию компании подточили неизбывные проблемы с надежностью.
Чтобы выжить, требовались инвестиции в расширение дилерской сети, производство новых, более гуманных моделей и улучшение контроля качества.
И Смоленский не скупился на обещания. TVR будет конкурировать с Porsche. План производства с 700 машин в год увеличится до 6 000, но не больше, чтобы сохранить эксклюзивность. Компания выйдет на заманчивый американский рынок. Наконец, впервые в истории будет выпущен 600-сильный суперкар с углеволоконным кузовом.
Англичане, разомлевшие от щедрости другого русского олигарха, Романа Абрамовича, слушали открыв рты. Может быть они невнимательно читали новостные хроники об отце Николая – Александре Смоленском. Помните историю с банком СБС-Агро, разорившемся в августе 1998 года и лишившим вкладов 1,2 миллиона россиян? Скоро история повторится, только в других декорациях.
Застенчивый олигарх
Внешность и манеры спасителя TVR плохо вязались с его статусом. До того, как купить TVR, Николай Смоленский возглавлял другое детище отца – «Группу ОВК», построенную на руинах СБС-Агро. Достаточно внушительный пост, чтобы стать акулой бизнеса.
Но Николай Смоленский выглядел молодо даже для своих 23 лет, кроме того, он был застенчив. Он носил странную растрепанную прическу и говорил мягким тихим голосом, «что его вступления можно было слышать только с первого ряда». В нем было трудно заподозрить олигарха, хотя его личное состояние на тот момент превышало $100 миллионов.
Он не любил фотографироваться – за все это время я ни разу не видел его фото на фоне TVR. Он почти не давал интервью, но на неизбежных встречах с журналистами и рабочими выражал «оптимизм в отношении марки TVR». Он считал, что «лучшие дизайнеры и инженеры автомобильной отрасли живут в Великобритании». Он был очень милым, и скромность лишь добавляла шарма.
И он был пропитан энтузиазмом. Чего только стоит придуманный им слоган для TVR – Orgasmic Living («Жизнь в состоянии оргазма»), который, правда, не снискал одобрения у англичан.
Дело или имитация?
Хочется написать: «а потом начались проблемы». Но это неверно – проблемы не начались, они просто никуда не исчезли. И все же почему спрос на TVR падал, хотя к концу 2006 года инвестиции Смоленского в TVR составили порядка $50 миллионов?
Надежность автомобилей улучшилась, но недостаточно, чтобы увести клиента, например, у Lotus или Porsche. В отчаянной борьбе с «гремлинами» Смоленский на целый год задержал выход сверхагрессивной модели Sagaris, чтобы дать возможность тщательно протестировать автомобиль. Помогло ли это? Говорят, помогло лишь отчасти – на восстановления репутации требуются годы. А кто-то вообще посчитал, что это был демонстрационный ход.
Николай Смоленский формально имел опыт управления компаниями, но на деле оказался посредственным менеджером. Рабочие рассказывали, что отсутствие четкого плана порождало на заводе хаос. Например, Смоленский, воодушевленный новостью о великолепном спросе на TVR со стороны арабских шейхов, распоряжался закупить комплектующие для выпуска 20 автомобилей в неделю. После того, как были потрачены сотни тысяч фунтов, план неожиданно «корректировался» до восьми машин в неделю. В этом смысле руководство было «совковым» – никто из подчиненных не знал, что именно делать, а самодержавный Николай редко прислушивался к чужим советам. Так, ему не удалось сработаться с Найджелом Гордоном-Стюартом, приложившим руку к возрождению Lamborghini и McLaren – некоторое время Найджел работал управляющим директором TVR, но потом ушел из-за расхождения взглядов с собственником. Аналогичная беда постигла Дэвида Сэкстона, опытного сотрудника Lotus.
Провал суперкаровского масштаба
Быть может, ключом к возрождению стал бы выпуск простого, качественного спорткара начального уровня, который завоевал бы массового покупателя. Однако Смоленскому больше импонировала идея стать отцом первого суперкара TVR.
Проект постройки сверхмощного TVR возник до него: еще в 2002 году TVR представил первый Tuscan R, оснащенный 440-сильным мотором, позже появились T400R и T440R. Однако калькуляция показала, что розничная цена машины с алюминиевым шасси и углеволоконным кузовом (обычные TVR – это стальная рама и стеклопластиковые панели) составляет не менее $210 тысяч. А это уже территория итальянский суперкаров, и чтобы оправдать высокую цену, было решено довести мощность и без того ненадежного двигателя до 600 л.с.
В смутные времена дорогостоящий проект суперкара был камнем на шее, но Смоленского идея возбуждала. Он продолжил дело с русским размахом, поручив известной компании Ricardo разработку 600-сильного мотора и сложной секвенциальной коробки передач.
Проект Typhoon оказался мертворожденным. Проблемы с надежностью вынудили отказаться и от мощного двигателя, и от гоночной коробки передач, и в итоге построили лишь два 400-сильных Typhoon, один из которых купил сам Смоленский.
Кризис недопроизводства
Пока Смоленский инвестировал в разработку Typhoon, основное производство автомобилей увядало. Если накануне его прихода в 2003 году TVR произвела 700 автомобилей, и это считалось спадом, то в первый год «царствования» производство снизилось до 490. В 2005 году ситуация немного улучшилась – «целых» 540 машин, но какой ценой! При обороте 17 миллионов фунтов убыток компании составил 12 миллионов. Подстегнуть спрос пытались фиксированными ценами, поэтому каждый проданный автомобиль приносил убыток в 20 тысяч фунтов (около $40 тысяч).
В 2006 году был период, когда TVR производил два автомобиля в неделю (против 40 в лучшие времена), а по итогам года собрали жалкие 250 машин. Учитывая уровень заработной платы квалифицированных английских рабочих – а это не менее 200-300 фунтов в день (10-15 тысяч рублей), для сокращения издержек Смоленский уволил примерно 100 человек из 400, работавших на компанию в момент его прихода, и это были не последние потери.
Viva Italia…
Уже тогда поползли слухи о возможном переезде в другую страну для повышения рентабельности производства. В качестве кандидата, кстати, рассматривали и Россию. Хотя идея кажется абсурдной, Смоленский заикался о такой перспективе неоднократно.
Но то были прожекты, и еще летом 2006 года Николай с присущим ему оптимизмом гарантировал, что TVR останется в Англии. Много времени Смоленский потратил на попытки перевезти TVR в новое помещение в самом Блэкпуле, но, по его словам, не нашел поддержки со стороны муниципалитета.
И осенью, вопреки всем обетам, Смоленский объявил о переезде компании в Италию, где автомобили будут собирать на производственных мощностях кузовного ателье Bertone.
Это было шоком. Когда Смоленский только-только пришел к власти, англичане чувствовали понятную настороженность, но он неоднократно заявлял о трепетном отношении к истории и традициям TVR. Но разве настоящий TVR может собираться в Италии?
Хитрый трюк
А потом началась чехарда. Зная о силе английских профсоюзов и склонности англичан к сутяжничеству, Смоленский провернул махинацию в стиле своего отца. Предварительно он продал лондонский дом с семью спальнями, чтобы англичане не смогли наступить удирающему коту на хвост.
Что самое ценное в TVR? Производство? Вовсе нет – завод TVR в Блэкпуле скорее напоминает большой ангар, где рамы машин варятся вручную на стапелях, а кузова выклеиваются по формам из стекловолоконной ткани. Это не суперсовременный завод Ford в Генке, где роботы собирают три разноклассовые модели одновременно. Самое ценное в TVR – это имя и know-how.
Смоленский разбил компанию на части. Производство было выделено в отдельную компанию Blackpool Automotive, на нее же записали все долги TVR, которые к тому моменту составили более $66 миллионов. А вот самое вкусное – бренд TVR и интеллектуальная собственность компании – перешло вновь образованной TVR Motors. Угадайте, какую из этих компаний Смоленский оставил себе.
Сотня рабочих, переживших осеннее увольнение, последние месяцы 2006 года ходили на работу лишь номинально. На стенах висели мишени для дартса, работало два домашних кинотеатра. Кто-то просто резался в карты. Ни заказов, ни комплектующих для сборки не было.
А сразу после Рождества выяснилось, что Blackpool Automotive была тайком продана, а позже признана банкротом. Рабочие остались без зарплаты и рождественских премий, и впоследствии долги TVR выплачивало британское правительство – шесть миллионов долларов на компенсации для рабочих. Отдельной темой для расследования стали $45 миллионов, которые Смоленский задолжал самому себе.
Впрочем, если сравнить ситуацию с СБС-Агро, то размах щенячий – тогда долги лопнувшего банка превысили один миллиард долларов. Но в нашем случае речь и не шла о чистой наживе – Николай просто спасал с тонущего корабля что возможно.
Скупой платит дважды?
Но перехитрить британцев не удалось. В начале 2007 года компания Blackpool Automotive была выставлена на аукцион. В списке значились производственные помещения, неоконченные разработки и оборудования для производства Tucsan, Tamora, Sagaris и T350. А также бренд TVR.
Странно, да? Ведь формально бренд TVR принадлежал Смоленскому. Но англичане решили действовать методами российской бизнес-элиты начала 90-х. Бренд не наш? А нам по барабану! Продается и все тут.
Смоленский думал судиться, но потом посчитал это делом нервным и утомительным. И в итоге просто купил компанию заново, приведя британские профсоюзы на грань исступления. Человек, разоривший TVR и сбежавший прочь, снова у руля! И на этот раз, по оценкам, TVR обошлась ему за «бесценок» – примерно за пять миллионов долларов.
Зачем Смоленскому TVR?
Судя по странной пресс-конференции, которую он дал в конце зимы в Лондоне, Смоленский просто хочет «отбить» деньги. На этот раз с помощью двух предприимчивых партнеров, которые наладят сбыт TVR в США: якобы сеть из 45 автосалонов уже «под парами». Как только Смоленский вернет вложенное, он продаст компанию окончательно.
Производство компонентов будет продолжено в Англии, а окончательной сборкой займется итальянская Bertone. Не так давно Bertone выпустила пресс-релиз, в котором туманно намекнула о выходе на американский рынок спорткаров. Название бренда не конкретизировалось, но многие полагают, что это и будет TVR.
Смоленский обещал, что первые машины появятся в июне, но план, как обычно, не сработал, и пока ни о Смоленском, ни о итальянских TVR не слышно. Предположительно, дебют TVR в США состоится через год.
Казнить нельзя помиловать
Легче всего считать, что юный олигарх развалил TVR. Но это не совсем справедливо. Кризис был запрограммирован еще предыдущим владельцем, Питером Уиллером, и стал следствием неоднозначного решения выпускать двигатели самостоятельно. Да-да, TVR – редчайший производитель спорткаров, который с 1996 года разрабатывал и строил двигатели. Для небольшой фирмы это подвиг.
Но «подвиг» лишь усугубил проблемы с качеством. Дилерам TVR и без того приходилось регулировать установку кузовных панелей, бороться с протекающими крышами и недокрученными гайками. А с началом производства двигателей были времена, когда половина новых TVR возвращалось на завод для капремонта моторов. В результате гарантийные обязательства съедали почти всю прибыль компании.
Уиллер продавал пикирующий самолет, и если бы Смоленский не купил TVR, компанию все равно ждал бы крах. Падение можно было остановить, но для этого требовались огромные инвестиции и опытный «топ» у руля. Подход Смоленского – эмоциональный, импульсивный, – напоминал подход ребенка, играющего в машинки. Ребенка, который не стремится навредить, но может сломать нечаянно.
Он пытался обаять рабочих, расставляя в цехах корзины с фруктами, но не пытался вникнуть в каждый нюанс производства спорткаров. Он с удовольствием обсуждал новый суперкар, который побеспокоит Ferrari, но скучал от классических TVR с их извечными проблемами. Он мечтал о покорении Америки, но вместо этого проворонил срок сертификации машин в Европе, и TVR оказался отрезан от материка – двигатели не удовлетворяли нормам Euro IV. Смоленского интересовало все новое и гламурное, а от обыденной рутины, которая присутствует даже в производстве спорткаров, он уставал.
А откуда взяться опыту? Да, в 2003 году Николай Смоленский стал «наследным» руководителем банковской группы «ОВК», в которой работало около 13 тысяч человек. Да, он обещал, что увеличит сеть до 1 500 филиалов (в три раза). А через два месяца наигрался и продал группу Владимиру Потанину.
История c TVR еще не закончена, и, возможно, марка возродится – компания уже пережила две похожие «смерти» (от второй ее спас Уиллер). Будет ли у руля Смоленский? Вряд ли. Хотя он умеет огорошивать публику неожиданными ходами.
Но даже если TVR исчезнет, нельзя говорить, что Смоленский убил его. Он просто помог ему умереть в драматической манере. Правда, сути дела это не меняет – англичане сердиты на Смоленского-младшего не меньше, чем россияне на старшего
