Авторский

Старый двигатель Subaru, подаренный АТ-факультету, полагаю, будет одним из самых современных в коллекции

"Стоит ли идти на автотракторный факультет?" - спросила меня знакомая, имея в виду своего сына, который скоро закончит школу и бредит машинами. Когда-то такой же вопрос был у меня, но решился он за 5 секунд — стоит. А теперь?

А теперь вопрос спровоцировал целый сонм соображений, позитивных и не очень, так что я ответил так — смотря с какой целью.

Кафедра «Двигателей внутреннего сгорания» впечатлила олдскульной фундаментальностью. Никаких поблажек: высшая математика, термех, детали машин, сопромат, ВСТИ, теория рабочего процесса, газодинамика, гидравлика, материаловедение, технология, химмотология... Была, конечно, и какая-то бессмысленная ерунда, вроде «Этикета» и «Политологии», которые портило качество преподавания, но удельный вес этих «затычек» для минобра невелик.

ДВС и еще ряд автотракторных специальностей дают настолько серьезные теоретические познания, что выпускнику ничего не стоит переквалифицироваться в инженера любого профиля — даже авиационного. Как-то я увлекся физикой самолета, и не нашел ничего такого, с чем не был бы знаком со студенческой скамьи. После некоторой тренировки, хороший выпускник автотракторного факультета может проектировать системы вентиляции, тепловые станции или фермы несущих конструкций: базовой подготовки достаточно.

Но и проблем хватает, и главная из них — несоответствие образования современным реалиям. Спрос на специалистов с таким разносторонним познанием инженерного дела невелик, так что теоретическая подготовка оказывается избыточной. Допустим, выпускников автотракторного принимают дилерские центры на самые разные специальности (например, инженеры по гарантии), но знание высшей математики и сопромата если и нужны, то не в том объеме. Из всего нашего выпуска точно по специальности работает лишь один человек, Даниил (aka Daniel), инженер-испытатель УралАЗа. Остальные переквалифицировались, иногда очень далеко от первоначальной специальности (как я, например).

Вторая проблема — оторванность от реального производства. Современный инженер любого профиля помимо теоретических основ должен владеть современным инструментарием. Например, знать системы автоматического проектирования.

Многие расчеты на автотракторном факультете делаются, как встарь, по методикам 60-х с помощью эмпирических коэффициентов и толстых справочников, хотя современному инженеру полезнее освоить какую-нибудь систему, считающую методом конечных элементов с гораздо более высокой точностью и детальность. Для понимания физики процесса «ручные» расчеты отчасти полезны, но в любом случае инженер получается «полуподготовленным». Правда, мои контакты с автотракторным закончились в 2004 году, хотя вряд ли фундаментальное образование изменилось достаточно сильно.

Конечно, сказывается и неопределенное состояние главного потребителя выпускников ДВС — завода ЧТЗ. Я работал там на полставки несколько лет, и в начале нулевых впечатление было столь унылым, что я решил навсегда завязать с инженерным делом. И пока не жалею. Кульманы, двигатели с сорокалетней историей, опустевшие кабинеты и средний возраст сотрудников 50 лет — попав в журналистскую среду, я почувствовал себя дома.

Вообще, российское техническое образование сильно контрастирует с западным: в этом я убедился, посетив как-то Лондонский имперский колледж, который, несмотря на пафосное название, готовит в том числе инженеров.

На факультете Aeronautical Engineering есть аэродинамическая труба: в 70-х, когда у команд «Формулы 1» еще не было собственных аналогов, Williams продувала здесь свои чемпионские болиды с граунд-эффектом. Эта тесная взаимосвязь с реальным производством была и остается очень прочной: например, отличник-выпускник по имени Барни Гэрруд писал дипломную работу по заданию Ferrari, причем, исследование интересовало их в сугубо практическом аспекте. Я потерял контакт с Барни, но на тот момент он планировал закрепиться в «Формуле 1». Последний раз я видел его на коллективном снимке команды Brawn GP, которая в том году (2009) выиграла чемпионский титул. Предшественник Барни, другой отличник Имперского колледжа Николас Томбазис, теперь крупная шишка в Scuderia Ferrari.

Столь сказочная карьера возможна, потому что Имперский колледж работает в тесной связке с реальным производством: студенты учатся на тех же программах и стендах, с которыми им придется работать в будущем. Переход от учебы к работе настолько плавный, что его практически нет.

Наше техническое образование живет своей жизнью. Можно по своей инициативе изучить пиратский SolidWorks или вспенить мозги методом конечных элементов, но по большому счету, проблемы это не решит. С чем именно ты столкнешься на реальном производстве — большой вопрос. Важно ведь не многознание, а знание именно того, с чем работаешь.

Эта оторванность от реальной жизни чувствуется во всем: дипломные работы выпускники АТ выполняют по надуманным темам, не имеющим отношения к реальным заботам современного автопрома. Да и может ли быть по-другому, если современный автопром идет мимо нас? Сборочные производства в инженерах-проектировщиках пока не нуждаются.

Тем не менее, с точки зрения развития мозгов уровень образования на кафедре «Двигателей внутреннего сгорания» очень высок: отдельное спасибо хочу сказать преподавателям старой закалки. Если на должность журналиста будет устраиваться выпускник АТ и журналистики, при прочих равных выберу первого.

Трудности инженерного образования России — это проявление глубокого кризиса. Инженер — это созидатель, а мы в России практически ничего не создаем. Есть, конечно, востребованные инженеры: строители, металлурги, инженеры сервисных служб, отчасти - технологи. Но в широком смысле инженерное дело умерло, потому что современной России важнее торговать, судиться, считать деньги, рекламировать, управлять и красть. Но не создавать. И этот кризис длиться уже лет двадцать, что привело к вымыванию целой школы специалистов, так что когда (и если) спрос на инженером появится, возникнет обратная проблема.

Что касается АТ-факультета, остается надеяться, что усилия правительства по созданию в России совместных инженерных центров с мировыми концернами позволят выпускникам 2020 года работать по специальности. Если это так, завидую им.

PS: в этой теме предлагаю поделиться вашим впечатлением о полученном вами образовании и о том, насколько оно пригодилось.