Авторский

Фото с сайта http://www.cifoto.ru

Ситуация сюрреалистичная. Мы сидим в кафе. Слева от меня - представитель МВД. Назовем его Виталий. Справа – человек, которого мне представили как Андрей и который рассказывает о своих угонах в настоящем времени. «Мы забираем любую машину, даже с платной стоянки, - говорит он. – Нет, сторожа не подкупаем, тем более не глушим. Любой человек в 3-4 часа ночи проваливается в сон. Все происходит так быстро, что в лучшем случае он успевает выйти из будки».

Это даже немного символично, что Виталий и Андрей сидят друг напротив друга, точно по разные стороны баррикад. Но это же и странно, словно за одним столом оказались Том и Джерри, и при этом нет никакого экшна. Никто никого не ловит. Никто не чувствует опасности.

Видимо, они знают друг друга давно, поэтому между ними установилось настороженное взаимопонимание. Но они держат дистанцию и, по крайней мере при мне, «выкают» друг другу. А еще соблюдают забавный этикет.

«Ну, когда «мусора» останавливают…» - осекается Андрей, с сомнением глядя на Виталия. Тот махает рукой: «Да говори, как есть».

А потом уже Виталий, объясняя мне какую-то премудрость, употребляет слово «жулики», и тут же добавляет: «Ну, это я просто для ускорения понимания, просто чтобы ему (то есть мне) было понятно».

Я думал, что меня сведут с заключенным угонщиком, и даже не мечтал поговорить с действующим. Не спрашивайте меня, почему он свободно разгуливает по городу. В точности я не знаю. По коротким ремаркам Виталия я понял, что Андрей уже отбывал сроки, а теперь его профессия ни для кого не секрет. Просто чтобы посадить снова, нужно поймать с поличным. А это непросто. Угонщик высшей категории не садится в угнанный автомобиль - его перегон  доверяют самому малоценному члену коллектива.

А может быть, ловить таких, как Андрей, и не совсем рационально – этот хотя бы предсказуемый, но убери его вместе с командой, и придут какие-нибудь беспредельщики. Я думаю, в реальном мире правоохранительные органы пользуются и такой логикой.

А еще наш злодей довольно обаятельный. У него умный взгляд и манера внимательно слушать вопросы собеседника, а затем неторопливо, вдумчиво на них отвечать. И никакого сленга: ну разве что иногда проскользнет что-то вроде «стоять на пале».

Я задаю традиционный для таких интервью вопрос о том, есть ли машины, которые невозможно (нерентабельно) угонять и получаю традиционный ответ: «Если есть заказ, мы угоняем любую машину. Абсолютно».

Но я думаю, в этих словах есть толика бравады, поскольку из последующего диалога все же выясняется несколько табу.

Команда Андрея состоит из трех человек, включая его самого. Из опыта угонного дела трое – оптимальная численность с точки зрения цены/качества. Группа занимается исключительно угонами без разбоя, карманных краж ключей и тем более убийств. Их задача – увести машину и доставить ее до места, где ее заберут «барыги» или представители заказчика. Продажа или разбор машины –  также не их тема. Взял предоплату, угнал, получил расчет- все.

Конъюнктура «спроса» на ворованные машины формируется не угонщиками, а именно заказчиками. Цели угона могут быть разные, но основных сценариев три. Первый: угон ради продажи. В этом случае на машину делаются поддельные документы исключительного уровня качества, и авто продается «барыгами» на рынке без скидок. Виталий говорит, что ни обыватель, ни даже инспектор на сверке номеров не отличит хорошие подделки от настоящих, и это касается даже номера кузова.

"Только эксперт в лаборатории с помощью травления и всякой химии может понять, был ли номер перебит", - объясняет Виталий. - "То есть нужно очень веское подрзрение, а просто так - нет, не отличить".

Вторая ситуация – угон ради разбора автомобиля, например, для восстановления такого же, но пострадавшего в серьезном ДТП. В этом случае заказать угон может хозяин разбитой машины, отбив гонорар угонщиков за счет продажи оставшихся запчастей.

Третий вариант – мошеннические угоны для получения страховой выплаты. Иногда хозяин такой машины получает «премию» от угонщиков в размере, скажем, 10% стоимости машины, плюс страховую выплату. Угонщики получают дело без палева.

Соответственно, рейтинг угоняемости отчасти повторяет рейтинг популярности, но с перекосом в сторону более дорогих машин. Особым спросом пользуются японские автомобили: у них сочетание популярности и высокой цены наиболее удачное. Группа Андрея специализируется на авто, вроде Toyota LC200.

Как я понял, поскольку нередко к услугам угонщиков прибегает криминалитет в «личных целях», в список угоняемых моделей попадают автомобили, пользующиеся спросом у бандитов всех калибров: отсюда Toyota Camry, Land Cruiser, Mazda6 и т.п.

Стоит оговориться, что есть и второй тип угонщиков, которых Андрей называет презрительно «марамойками» - пацаны, купившие через Интернет простейший код-граббер и упражняющиеся на старых «Ладах». Здесь принцип такой: берут, что попроще.  Иногда для покататься, иногда, чтобы заработать на дозу. Среди «настоящих» угонщиков наркоманов, по словам Виталия, нет – сплошь и рядом люди с образованием, головой и руками.

Гонорар угонщиков практически фиксирован и внутри криминального мира хорошо известен. Так, за угон «Крузака» стоимостью 4 млн рублей возьмут порядка 700 тысяч рублей, которые поделят затем на троих участников (скорее всего, в неравной пропорции). Поэтому угонщики предпочитают не раздувать численность бригад.

Виталий добавляет, что за автомобиль класса Lada Priora берут в основном 40-45 тысяч, но это после инфляции – раньше делали за 30 тысяч. Цены растут, прямо страшно.

Заказчик указывает параметры машины достаточно узко: например, черный Mitsubishi Lancer с 2-литровым мотором 2008 года выпуска. Однако угонами конкретных машин группа Андрея не занимается: может быть подстава. Они присматривают нужную машину в удачном месте города, и никогда не угоняют спонтанно. «Все тщательно планируется, - говорит Андрей. – Я могу увидеть у супермаркета нужный авто, я возьму его, а что дальше с ним делать? Нужно планировать угон вплоть до передачи заказчику».

Я спрашиваю, сколько времени занимает угон. Андрей отвечает: три минуты. Я не верю – за три минуты еще можно открыть машину с помощью код-граббера, но если у нее механический блокиратор коробки…

«Три минуты – это все вместе, - говорит Андрей. – Любые блокираторы высверливаются или срываются, секретки находятся довольно быстро. Бывают внештатные ситуации, но в среднем так. Это если работает профессионал».

Естественно, угон предваряет тщательное изучение потенциальной жертвы: тип сигнализации, наличие замков и секреток – все это известно заранее. Получается, за машиной нужно следить, но значит, и владелец может почувствовать неладное…

«Вряд ли, - отвечает Андрей. – Ну если человек очень нервный, подозрительный, у него может сработать чуйка, но следить можно из запаркованной рядом машины с оборудованием. Мы считываем все коды, заранее готовимся, поэтому сам угон занимает минимум времени. Забираем обычно от дома ночью».

То, что современный угонщик больше похож на инженера объясняется тем, что ему и нужно быть немного инженером. Основным инструментом работы является код-граббер – устройство для считывания кодов сигнализации или дистанционных замков. Простейшие код-грабберы стоят 30-40 тысяч рублей, серьезные системы для работы с «метками» и бесключевым доступом – до 1,5 млн, но даже они отбиваются за два угона. Плюс - всевозможные сверла, отмычки, гидравлический инструмент...

"Мы называем их "игрушки", - говорит Андрей.

В некоторых случаях доходит до того, что для обхода иммобилайзера используется альтернативная топливная система: условно говоря, угонщики приносят с собой топливный насос, трубопроводы, управляющий компьютер и другие элементы системы питания. Даже в этом случае счет якобы идет на минуты.

Но все же становится понятно, что есть машины более удобные, есть менее удобные. При прочих равных, естественно, сложнее угнать машину с охраняемой стоянки, механическими блокираторами и всякими «метками». Все это не панацея, и если именно эта машина есть в заказе, то ее заберут все равно. Но если по соседству будет более простой вариант, отдадут предпочтение ему.

Андрей говорит, что весьма эффективным средством является оставленный в салоне сотовый телефон – якобы его группа даже угорела как-то с одной «Тойотой», владелец которой подключил к бортовой системе старенькую «Нокиа», но, главное, хорошенько ее спрятал.

А как же глушилки, спрашиваю? Широкополосные генераторы шума используются при каждом угоне для подавления радиосигналов, но, по словам Андрея, они тоже работают нестабильно, и рано или поздно есть риск, что сотовый телефон прозвонится. Главное тут спрятать его с фантазией, ведь традиционные места, типа под ковриком и под панелью угонщикам хорошо известны. Опять же, сотовый телефон можно запеленговать, но на этот случай есть радиомаячки, которые «оживают» лишь с определенной периодичностью.

Также не пользуются спросом машины с аэрографией: угонщики-то заберут ее без проблем, просто заказчики не любят такие авто. И полным табу являются автомобили с противоугонной маркировкой. «Такую могут угнать какие-нибудь пацаны, марамойки, - говорит Андрей, - просто по незнанию»  (прим. автора - см. комментарий №61 под статьей)

Что происходит с машиной после угона? Если заказчики из другого города, на автомобиль устанавливаются «доски» - фальшивые номера – и он сразу покидает город. «Доски» повторяют существующий госномер аналогичного автомобиля. В дополнение к ним идет комплект заранее изготовленных документов. Расходы тут небольшие: номера с голограммами – порядка 10 тысяч, техпаспорт – 10-30 тысяч в зависимости от качества. Причем в данном случае не нужны подделки очень высокого качества, ведь проверять их в крайнем случае будут ППС-ники второпях. Я удивляюсь: а как же номер кузова? «За мою практику ни разу не проверяли номер кузова, - отвечает Андрей. – Тем более, если угнали Lexus, за руль садится солидный человек, так что подозрений минимум».

План «Перехват»? В ответ – усмешка. «Ну сам подумай: я в три часа ночи забрал машину, в 8 утра владелец поднял панику, в 9 утра объявлен план «Перехват». Где я буду?»

Впереди угнанной машины обязательно идет автомобиль сопровождения, который по рации или сотовым телефонам предупреждает о патрулях. «Рации прослушиваются, но есть закодированные,  - говорит Андрей. – Я покупаю 14 сотовых телефон с 14 симками, зарегистрированными на бомжей. После дела все это сжигается».

Если заказчик из того же города, машина отправляется в отстойник и затем в удобное время передается заказчику. «Мы никогда не палим расположение отстойников перед барыгами. Барыги – они такие. Сегодня с нами, завтра с ними…»

Во многом на выбор угонщиков влияет наличие оборудования для данного класса машин. Так, в Челябинске не угоняют немецкие автомобили премиум-сегмента. Андрей прогнозирует, что волна угонов начнется через год-полтора, когда получит распространение оборудование, доступное его московским коллегам. Значит, насчет совсем уж любой машины было некоторое преувеличение: любую, но при наличии оборудования, а значит, после появления устойчивого спроса на нее.

Виталий попутно добавляет, что проходящие по сводке угоны дорогих немецких машин – в основном это страховые мошенничества.

Андрей также рассказывает, что пока не сканируется Scher-Khan 10, но это – вопрос 1-2 месяцев. «Все эти байки про стопроцентную защиту – для рекламы, - говорит Андрей. – Здесь идет гонка вооружений. Мы общаемся в профессиональной среде: бывает, какой-то новый сканер или приспособление появляется где-нибудь на Украине, мы ездим в командировке, делимся опытом. Поэтому потенциально можно угнать любую машину. Вопрос времени и усилий».

От его слов появляется забавное чувство, словно мы говорим не про преступную деятельность, а про что-то вполне цивилизованное: командировки, опыт, коллеги… Прямо «Майкрософт».

Угонный бизнес высокодоходный и потому высокоорганизованный. У него есть связи, оборудование, деньги на подкуп, и целая сеть профессионалов разной специализации: одни сверлят замки, другие поделывают номера, третьи документы, четвертые копаются с "софтом". Поэтому искоренить профессию в наших реалиях как будто и невозможно. Попадаются чаще всего исполнители самого низкого уровня, те, что перегоняют машину до отстойника. Они получают пару лет колонии, выходят через год по УДО, но коль скоро их ночной гонорар может достигать годового заработка рабочего, даже график год через два не представляется им проблемой.

Подытожил наш разговор Виталий: «Короче, не нужно облегчать жуликам… извини… (это к Андрею) угонщикам жизнь. Ставьте машины на платные стоянки, используйте механические блокираторы и так далее».

Если машина в группе риска (Mazda6, Toyota RAV4), стоит подумать о маркировке, аэрографии, а на самый отчаянный случай спрятать в салоне GPS/GSM-маячок.

Угонщики  предпочитают богатых и самонадеянных.