Авторский

Греция стала трещиной на лобовом стекле Евросоюза, засверлить которую уже не удастся. Может быть, страна отправится в самостоятельное плавание в этом месяце или через год, я не знаю. Но отправится. Главная потеря Евросоюза даже не в паре сотен миллиардов евро, а в имидже: своим примером Греция показывает, что не всем в Европе жить хорошо. Поделюсь своими мыслями о причинах. С радостью выслушаю альтернативные точки зрения.

Греция зашла в нынешний тупик из-за той же наивности, которая часто подкашивает эмигрантов. Эта наивность сводится к убеждению, что есть на Земле край, где люди живут хорошо по умолчанию. И стоит лишь получить в этот край визу, как жизнь понесется галопом.

Греция вошла в Евросоюз довольно давно — в 1981 году, а в еврозону (валютный союз) — в 2001. Страна не была передовой экономикой и попала в европоезд не без подтасовок. Впрочем, это лишь свидетельствовало о желании прильнуть к сильным, движимое всеми эмигрантами.

На ментальном уровне, как я понимаю, вход в еврозону стал синонимом благополучной жизни по евростандартам, и стандарты мгновенно пустили корни. Единая валюта, дешевые кредиты, открытый рынок... Прямо мышь на продуктовом складе.

Любой эмигрант считает, что сам факт переезда в чужую страну уже приносит какие-то дивиденды. Сколько их сгинуло в погоне за минимальной зарплатой аж в 6 евро в час? У Греции, например, евроблагополучная ментальность выразилась в желании иметь приличный соцпакет и хорошие пенсии. Зря что ли воду мутили?

Эмигранты не любят думать о том, что любое сожительство требует жгучих компромиссов. И что в случае конфликта интересов старожил (или просто сильнейший) всегда выбьет себе привилегированные условия. Греция тоже нахлебалась: квотирование производства продукции, евростандарты, а главное, единая валюта вдруг сделали греческие товары не так чтобы сильно конкурентоспособными. Да, в стране стало больше денег, но она не стала от этого более эффективной. Также наш эмигрант, получая пресловутые 6 евро в час, не становится враз компетентнее. Компетенция не зависит напрямую от уровня зарплаты. Она зависит от работы на опережение.

Греция постепенно превратилась в рынок сбыта, а в ряде ключевых для нее областей была смещена на обочину — европейскому ядру не нужна была «неконструктивная конкуренция». Так эмигрант недоумевает, почему его, человека с высшим образованием, считают достойным лишь работы по удалению плесени с чужих домов.

Любой эмигрант не хочет верить, что перекройка себя под чужую культуру болезненна и порождает моральных уродцев. Ему кажется, что вот стоит только ступить на святую землю, и он сам станет немного святым (в первую неделю эмиграции иллюзия крепнет, потом идет на спад). Греция шаг за шагом теряла свою идентичность, подчиняясь северным ветрам. Теряла политическую самостоятельность, национальную гордость, традиции. Это заслуживает отдельной темы, но я думаю, что утрата корней является главной причиной несчастности многих переселенцев. Не материальные проблемы их гнетут, а бессмысленность. Отвлекся.

Любой эмигрант уверен, что его принимают в семью ради заботы о нем самом. Ну, мол, это у нас тут дичь, а где-то есть общество развитого гуманизма, и там человеку рады лишь потому, что он человек. И Греции, похоже, очень трудно и неприятно было осознать, что ее, как и любого эмигранта, включили в число «своих» с корыстной подоплекой. Что ее попросту используют, давая взамен ощущение того самого евроуровня жизни, ради которого все и затевалось. Что для стран, привыкших иметь колонии, сложно отказаться от этой привычки.

Есть мнение, что Европа просто доила Грецию. Хотя если это и так, то лишь потому, что греки позволяли это делать. Их доили, но им давали взамен. Им давали, они брали. Был ли баланс оптимальным — вопрос дискуссионный, но главное, что греков до поры это полностью устраивало. Они получали свои 6 евро в час и, как свойственно эмигрантам, думали, что жизнь удалась. Осознание того, что лучшие годы были лишь опасной стагнацией, приходит позже.

Я не хочу сгущать краски и представлять Грецию в годы евроинтеграции страной упадка — упадок наступил не сразу и не везде. Да, был свободный рынок, немецкие машины без пошлин, безвизовый проезд по Европе, дешевые кредиты, инвестиции, модернизация. Все это было, и, я думаю, средний грек десятилетней давности вполне мог быть предметом зависти российского обывателя. Вопрос стоит немного по-другому. Вот есть беспошлинный «Мерседес». Но можешь ли ты его позволить? Заслужил ли ты его? Проблема Греция была ровно в том, что она думала, будто заслужила. А на самом деле — нет. А на самом деле нужно делать одно из двух: сокращать аппетиты или увеличивать свою значимость, а лучше — то и другое одновременно. Но первое противоречит главной эмигрантской ценности — емелиной идее о самоблагополучии. Второе означает борьбу с евросистемой, предусматривающую субординацию и распределение ролей. Дело не то чтобы безнадежное, но рискованное и трудозатратное. В итоге все возникшие противоречия решались самым очевидным способом — недорогими кредитами. А что было дальше, вы знаете.

Возможно, Греции слишком уверовала в возможность процветания от одной лишь смены паспорта. Не идея евроинтеграции подкосила Грецию, а пассивное ожидание счастья, которое должно было свалиться на греков, потому что этого якобы страстно хотят европейские биг-боссы. Объединение рынков и территорий было лишь полем, на котором мог вырасти либо урожай, либо сорняки, и греки, похоже, долго верили, что вырастет само. Оно и выросло. Само. Забюрокраченная, управляемая олигархами Европа имеет собственную логику развития, а если она наступает на горло чьей-то песне — нужно отстаивать свою идентичность или мириться с ролью вассала. Греки взялись отстаивать, но поздновато. Это не злая Европа их изнасиловала, это нормальный закон джунглей реализовал принцип пищевой цепочки. Ты либо жрешь, либо перевариваешься: другого не дано. Равенства не бывает. Любое значимое решение ущемляет чьи-то интересы.

В этой связи особенно забавными кажутся чаяния некоторых украинцев на европейское будущее своей страны. Даже если допустить, что Украине каким-то образом удалось вписаться в один из союзов Европы, после первой эйфории наступит осознание, что для процветания в новых условиях нужно такое количество усилий, что, может быть, овчинка не стоила выделки. Райского острова, где бананы и счастье падают в разинутый рот, не существует. Эта сказка хороша в качестве некой самомотивации, но не реальной цели. Эмигранты наступают на те же грабли постоянно: уехал, устроился, вкалывал, вкалывал, зажил... А потом оглянулся назад и подумал: дома бы так вкалывал, жил бы в два раза лучше. По крайней мере, больше бы себя уважал.

Но нам, россиянам, не над чем злорадствовать. Потому что мы такие же греки, только в России. Наше поколение живет лучше, чем заслуживает. Оно живет в кредит у прошлого и в кредит у будущего, и подобно грекам копит долги.

Хотя мы сильнее греков. Гораздо сильнее. Парадоксально, что нынешнее охлаждение отношений с Западом и удешевление нефти, воспринимаемое многими трагически, является нашим шансом отрезветь. Я не говорю, что это наш шанс жить лучше - «жить лучше» вообще очень туманное понятие. Но это наш шанс избавиться от некоторых заблуждений, которые привели тех же греков на грань катастрофы. Это те объективные условия, которые могут заставить нас перейти наконец от декларации проблем к их решению.

Я не хочу быть апологетом политического отшельничества. Речь совсем не об этом. Страны должны строить отношения, образовывать союзы, искать компромиссы с партнерами. Но слишком часто на политических торгах выставляет лот под названием «ваша идентичность». Идентичность в самом широком смысле: ваша свобода, ваша история, ваши принципы, ваши традиции, ваш потенциал. И эту идентичность предлагают обменять на ряд легкодоступных благ, вроде минимального уровня зарплаты, беспошлинной немецкой железяки или обещания некой свободы. И хотя на ближайшую перспективу легкий вариант обычно самый привлекательный, по прошествии времени он теряет былой лоск. Эмигранты это хорошо знают. Пусть каждая страна думает за себя, но конкретно Россия на роль придатка не годится. Как на нее не посмотри.

В рамках этого поста я оставляю за бортом все внутренние проблемы Европы, которая, по-моему, потихоньку сходит с ума и окончательно запутывается в собственных бюрократических лабиринтах. Прежде чем цеплять свой вагон к паровозу, нужно еще разобраться, не мчится ли он по запасному пути.

То, что сейчас происходит с Россией, есть тот самый поиск себя после двадцати с лишним лет попыток отождествить страну с идеализированным западным миром. Но опять же пусть меня не поймут превратно: независимость вовсе не означает враждебность — а именно это передергивание чаще всего используется теми, кто видит Россию прицепным вагоном западного мира. Независимость вполне уживается с идеей крепких политических уз с другими странами, дружбой народов и гуманизмом вообще. Она не терпит одного: тезиса о чьей-то вторичности априори.

Независимость не бывает легкой. Независимость — это работа. Она требует воли, чтобы обменять сухость и комфорт вассального статуса на риски самостоятельного плаванья. Разве я говорил, что самостоятельное плаванье — это всегда путь к благополучию? Ничуть. Просто это единственный вариант, когда такой шанс появляется.

Может быть, греки бы спохватились раньше, если бы им не дали так плотно сесть на кредитную иглу? В тактическом плане они бы потеряли, но получили бы отрезвляющий щипок, которые заставляет мобилизоваться и переоценивать происходящее. Может быть... Но они ждали до последнего, а сейчас перед ними выбор из двух одинаково плохих крайностей со множеством промежуточных вариантов, не менее отвратительных. Теперь нужно решать старые проблемы, отягощенные процентами по кредитам.

Человек не должен мыслить, как эмигрант. И страна не должна. И если кто-то отказывает вам во въезде, может быть, оно и к лучшему?