Авторский

Все фото кликабельные

Уже четвертый раз я провожу летний отпуск в Башкирии, и даже не ради импортозамещения – просто эти места, если посмотреть за кулисы, дают мне больше, чем поверхностные экскурсионные забеги официальных туров. Я вроде бы все уже здесь отснял, но продолжаю фотографировать с той же целью, с которой кто-то занимается рыбалкой или собирательством. Только я консервирую на зиму не грибы, а впечатления. И даже не впечатления – а ощущения момента, для фиксирования которых фотография подходит лучше всего. Когда человек теряет ощущение момента, жизнь кажется для него лишенной логики и смысла, потому что, если абстрагироваться от сверхидей, весь смысл – в моментах.

Вечером закатное солнце выбивает из травы зеленую пыльцу и заполоняет ей все вокруг. Вечером фотоаппарат становится пылесосом, который вытаскивает из пейзажа цвета, прятавшиеся весь день от жары и от тебя.  Вечером даже привычное выглядит странным. И когда едешь на велосипеде, волны теплого воздуха перемежаются с леденящими потоками, которые запускают свои пальцы в улицу через проулки, ведущие от реки.

После заката наступает мое любимое время, когда ничего уже снять нельзя, то есть сама природа как бы говорит тебе – знай меру. Зато можно по пути из бани сесть на крыльцо и постигать творчество оглушительного сверчка, который надрывается в саду все четыре года.

Сейчас я рискую поддаться типичному для человека рационального стремлению разложить ощущение момента на спектры, и определить, какая часть этого ощущения относится на счет запаха полей, какая определяется правильной температурой воздуха, достигшей точки неосязания, или, например, куполом звездного неба, поразительно оживленного из-за нашей космической активности и метеоритного потока Персеид.

Но это неправильно. Ощущение момента просто возникает или не возникает, и порой все те же компоненты не дают нужного результата, а в другой день ты погружаешься в вечернее мление лишь потому, что минуту назад было сухо, а сейчас с ревом самолета по крыше барабанит разгоняющийся ливень.

А вот этот сомнительный снимок я сделал лишь для того, чтобы запомнить момент, когда в сильную жару нашел удачное место у реки в тени большой ивы, которое подействовало на меня, как зарядник на айфон. Это было еще в первые дни, я до конца не вышел из городского ритма и все время боялся не успеть и поэтому ничего не успевал. Я ехал на велосипеде вдоль реки, и почти уже валился с ног, когда это место привлекло мое внимание – удобная вмятина в травянистом берегу. Под ногами - ленивая река, прямое солнце запуталось в ветвях ивы, не слышны даже вибрации кузнечиков. Обычно мне тяжело сидеть и ждать, потому что от сиденья из меня как будто что-то уходит (жизнь), но здесь процесс шел в обратном направлении.

Я рискую уйти в чрезмерные рационализации и в попытках объяснить притягательность этих мест для себя. Я объездил окрестности на велосипеде и автомобиле, но именно этот пятачок, где находятся деревни Куштиряк, Сасыкуль, Новый Тумутук и еще несколько селений, обладает невероятным рельефом, образованным двумя плоскими плитами, одна из которых поднялась над уровнем второй метров на пятьдесят, образовав то, что издалека выглядит холмами, а на самом деле является лишь ступенькой.

Но дело не только в рельефе. Все здесь слишком не похоже на мой привычный образ жизни. Несмотря на хорошую оснащенность – а у крепких домов со спутниковыми тарелками запаркованы иномарки, внедорожники и симпатичные тракторы – ты все равно оказываешься в прошлом, может быть, лет на 150-200 назад. Здесь гуще сметана и сильнее родовые связи. Здесь многое из того, что кажется нормальным или хотя бы допустимым в городе, выглядит дикостью и распадом морали. Если в городе чаяния сограждан направлены вовне (власть, конъюнктура, цены на нефть), то здесь уже не первую сотню лет привыкли относиться к внешним факторам, скорее, как к погоде, которая улучшается или ухудшается, но в любом случае не исключает возможности жить.

Накануне поездки я читал одного американского аналитика, который пророчит крах западной цивилизации в силу сугубо экономических причин. Мне сложно оценить адекватность всех его доводов – он много рассуждал о кредитной перегретости западных экономик – но можно допустить и такой вариант. И в свете подобных прогнозов ветхозаветность этих мест обретает иной смысл: здесь другая экономика и другой образ мысли. Может быть, таким образом природа консервирует тут и там капсулы, которые, после больших потрясений, позволят сохранить что-то непреходящее, что западная цивилизация в погоне за количеством и вседозволенностью сочла старомодным и устаревшим. Если вы попросите пример качества, которое мы утратили за последние век-другой, то вот оно: так называемый цивилизованные человек любит говорить: «я бы сделал, если бы…». Здесь говорят проще: «Я сделал».

Интересно, что живущие здесь люди настолько привыкли к этим местам и этому образу жизни, что сами вряд ли замечают ту исключительность, которая бросается в глаза мне, приезжему. Они просто живут и работают, и не против жить лучше и работать меньше. Но, в отличие от многих, они способны выжить в своей капсуле без подачек государства и благоприятных обстоятельств. Их экономика, их связи, их менталитет сохранили очень много с тех времен, когда основной задачей человека было сохранить свой вид. Кстати, тот американский аналитик пишет свои апокалиптические прогнозы с ранчо в Аргентине, и советует всем амеркиканцам в ближайшие годы избавиться от кредитов и прикупить дешевую недвижимость на вольной воле, которая позволяла бы заниматься натуральным хозяйством.

В стремлении все оценивать, я часто сталкиваюсь с дилеммой, как совершенно непохожие, почти исключающие друг друга явления могут иметь положительную окраску. Почему равное уважение у меня вызывает беломанжетный городской интеллигент, некий успешный предприниматель, военный или житель села. И почему другие представители тех же профессий или социальных групп напротив вызывают отторжение. Я пришел к выводу, что людей нужно оценивать не по профессии или отдельно взятым качествам. Просто есть люди наполненные, а есть пустые: это и только это определяет их. Есть люди настоящие, а есть фанерные. А что такое наполненность, настоящесть, я объяснить не смогу, потому что это вещи того же порядка, что и ощущение момента. Эти места и эти люди привлекают меня тем, что они наполнены, и, ощущая это, я стремлюсь впитать в себя их полноту. И запасаю ее на зиму.

Отсюда вынули чье-то каменное сердце

Вокруг этого болотца стоит невероятный треск, словно лопаются тысячи мелких пузырей

Ходили с фонариком ловить ежей по ночам - ничего не поймали. А как-то утром стою в огороде, и прямо на грядке ежонок делает разминку, вытягивает задние лапы так и этак. Накинул на него майку, показал детям. Потом отпустили с подарком.

Это русская деревня Карповка. После татарских деревень выглядит несколько обветшалой

Ярмарка тщеславия. Наверное, покупая шибко дорогую машину, мы выглядим как этот баран, который трясет везде своим курдюком

Ранее на тему:

Страна непуганых ужей

Навеяло башкирским воздухом

Башкирия. Настроение

Некуда бежать. И незачем.

Фотоотчет из Башкирии

Как прожить идеальный день (тест Octavia Scout)