В аспирантуре тебя серьезно дрюкают за использование в научных работах фактов и данных, которые не подтверждены надежными источниками. Если ты пишешь, что расход топлива упал на 21%, будь добр прикрутить сноску с указанием первоисточника (и не журнал "Мурзилка") либо же ссылку на собственное исследование с подробным описанием его методов (измерение скорости ветра послюнявленным пальцем не проканает). Научный образ мышления предполагает выстраивание этаких египетских пирамид фактов, где каждый вывод опирается на бетонный фундамент предыдущих наработок. Сложновато, но надежно.
В журналистике подход несколько другой: закон об авторских правах запрещает использование фрагментов произведений, но в целом не распространяется на отдельные факты. Журналист, как правило, ссылается на первоисточник информации, чтобы снять с себя ответственность за ее достоверность или повысить весомость. В то же время у журналиста остается весьма широкое поле для апеллирования к фактам, первоисточник которых он не хочет указывать или попросту не знает. Он может написать: «как сообщают СМИ, Вася Петин покинул Россию». И хотя мы с вами прекрасно понимаем, что Вася Петин не тот человек, чтобы на такое пойти, большинство загудит: "А Петя-то Васин-то мразь-то какая..."
Обывательское мышление еще интересней. Я часто сталкиваюсь с тем, что хорошо помню некую мысль, цифру или факт, но, чёрт побери, ни разу не помню, когда, где и при каких обстоятельствах я это узнал. Любую мысль, авторство которой мы не помним, как правило, мы считаем своей. Мы же считаем своими 99% собственных мыслей, хотя в 99% у них был первоисточник, благополучно забытый.
Так, мы считаем, что Россия самодержавна и нуждается в сильной руке или, наоборот, является эманацией Западного мира. Мы убеждены, что американцы никогда не были на Луне или, наоборот, что их флаг до сир пор натянут на Г-образную штуковину где-то в районе моря Спокойствия. Мы не стояли рядом с Нильсом Бором, когда он проводил первые опыты по квантовой физике, но в целом считаем ее передовой наукой.
Мне вот, например, кажется, что главное для человека — это любовь в широком смысле этого слова. Но я никак не могу понять, является ли первоисточником этой мысли песня битлов All you need is love, фильм Тарковского «Солярис» или собственные рефлексии? Может быть, кто-то просто хочет, чтобы я так считал.
Интересно, куда бы привела нас нить Ариадны, если бы мы проследили моменты, когда те или иные мысли и факты проникали в нашу голову впервые? Насколько надежны наши источники? На какие источники ссылались наши источники? А как часто мы принимаем за истину то, что лишь утверждается, но никак не доказывается?
Наши головы забиты массой «убеждений», за которые мы готовы рвать глотку в спорах и даже пускать в ход кулаки, при этом не слишком понимая, откуда это убеждение у нас в голове возникло.
Читая этот пост, возможно, вы гадаете, куда я клоню. Мол, сверну я к пропаганде ценностей КПРФ или признаюсь в симпатиях к Навальному? Я не хочу касаться таких частностей. Подобный подход был характерен для человека во все времена и во всех странах. Мы, россияне 2016 года — пример настолько мелкий, что в рамках мировой истории просто неразличимый.
Откуда берутся знания? Из личного опыта, который тесно связан с опытом предков, принимаемым за отправную точку истины (например, убеждение, что «за добрые дела нам где-то зачтется»). Знания добывают ученые и передают нам через учебники и научные публикации. Важную роль играют лидеры мнений — наши кумиры, медийные люди или авторитеты: они создают мыслительные каркасы, которые впоследствии мы принимаем за собственные, по большому счету лишь обезьянничая. И, наконец, мы, подобно губкам, впитываем в себя все то, что легко впитать: если слышим где-то пусть совершенно непроверенное, но приятное нам мнение, мы присваиваем ему гигантский коэффициент значимости. Например, сказанет кто-то, что чиновник в администрации украл 35 млн рублей, и не нужно будет никаких ссылок на первоисточники. Просто потому, что хочется в это верить. Это интереснее, чем если бы он, гад такой, ничего не украл.
Способность «присваивать» мысли делает нас весьма удобными объектами для манипуляций, поскольку заставляет биться за чужую мысль, как за собственную. Впрочем, человеческая жизнь и его память настолько коротки, что невозможно требовать опытной проверки каждой гипотезы.
Вера — хоть и религиозное понятие, является инструментом формирования убеждений даже рационалистических атеистов. Большую часть наших знаний мы приняли на веру, и в нашей власти, пожалуй, лишь двигать ползунки настроек «модуля Веры» без возможности его полного отключения. Мы можем присваивать коэффициент достоверности разным источникам, да и то с известной степенью упования на веру. Ведь и учебник истории врет с частотой раз где-то в 50 лет.
Но, возможно, это не так плохо. Будучи индивидуалистами до мозга и костей, люди часто забывают, что в глобальном масштабе большее значение имеет коллективный разум федерального, национального или планетарного масштаба. Мы — не искры в вакууме. Мы - отдельные нейроны коллективного разума, которые, скорее, отражают его идеи, чем генерируют собственные. И если народ после долгих скитаний и бед пришел к убеждению, что хочет селиться у рек и заниматься рыболовством, весьма неконструктивно каждому его представителю выносить на повестку дня вопрос, не заняться ли им охотой и грабежом. Просто потому, что вместо рыболовства народ будет заниматься лишь выяснением своего предназначения и умрет раньше, чем поймет это.
Крайний скептицизм деструктивен — он заставляет человека отрицать все то, что было наработано до него и помимо него только лишь потому, что он не принимал в этом непосредственного участия. Человек слишком мелок, чтобы стать библиотекой имени самого себя.
Впрочем, если большинство обречено на роль пассивных антенн, воспринимающих волны определенной частоты, некоторые члены общества могут и должны создавать новые мыслительные каркасы и быть источником волн. Заодно нужно смириться, что все ценные наработки, скорее всего, станут достоянием народа без ссылок на первоисточник, ведь народ - это все мы.
Но чтобы стать таким человеком, нужно как минимум усвоить следующую идею: у каждой мысли есть первоисточник и это, скорее всего, не мы. Интересно, что есть первоисточник этой мысли?
|
